очередное истязание читать умеющих.

[OtakuFestival]

1. шерстяные носочки для патера-крусника
2. день отца
3. код гиасс
4. 388

праздник получился скорее в дефиниции просто счастливого дня. ><'

В то прекрасное зимнее утро император Лелуш Британский как никогда до этого был близок к смерти. Была вроде пятница, число, скорее всего, тринадцатое, и, как водится обычно в таких случаях, ничто не предвещало.
- Лелуш, по-моему, у нас скоро будет… прибавление, - глядя в окно, сказала Ши-тсу.
Лелуш, по неосторожности именно в тот момент кушавший горячую ватрушку с творогом, подавился. Судорожно закашлявшись, он вопросительно прохрипел что-то паническое и предусмотрительно настроился на глубокий обморок.
Как ни удивительно, СС вполне правильно поняла как его вопрос, так и коварный план в целом. Не поленилась встать, подойти и превентивно похлопать Лелуша по щекам.
- Ты точно уверен, что мне стоит описывать тебе физиологическую часть процесса? –переспросила Ши-тсу, встревожено глядя на зеленоватое лицо императора.
Он отрицательно помотал головой. Ватрушка просила свободы, душа - того же.
- Н..не-э-эт!... Ши.. ты это… я… я хочу сказать, что я не готов стать отцом и все такое… - мужское начало Лулу, не желая признавать столь унизительного поражения, всеми конечностями отпиралось от грядущих радости сцеживания и счастья срыгивания. Он, Лелуш Британский, поставивший буквой «Г» весь мир, будет порабощён подгузниками!.. вот уж верно говорят – и на старуху бывает..
И тут его взгляд упал на лицо Ши-тсу, выражениекоторого он смог бы охарактеризовать как… очень, очень удивленное.
- Лулу, а ты-то тут при чем?
Паника озадаченно стихла, зато подала голос задетая подобным вопросом гордость:
- Так если не я, то кто же?! Ты что, изменяла мне?!
Следующий вопрос поверг Лелуша в откровенный ступор:
- А я-то тут при чем?
- А нашего ребенка рожать я по-твоему буду?! – не выдержав, фальцетом возопил загибальщик мира тульским рогаликом.
И тут произошло страшное – Ши-тсу засмеялась. Не просто засмеялась, а захохотала, как человек, внезапно лишившийся разума. Императору стало не по себе. «Что делать?» - топор, который Ши не очень метко кинула в Лулу во время их последней ссоры, безмолвным решением вопиял из деревянной стены. И тут смех оборвался. «Как обрубили», - покрылся мурашками Лелуш. Ши-тсу подняла на него блестевшие от слез глаза и, не отнимая рук от живота, выдохнула:
- Корова.
- Что?..
- Лулу, когда ты последний раз был в хлеве? Корова со дня на день отелится!
На несколько томительных секунд Лелуш застыл памятником самому себе, а потом, махнув на приличия, сделал то, о чем мечтал последние десять минут – с идиотически счастливой улыбкой на лице величественно упал в обморок.
Ши с нежностью заглянула под стол и покачала головой.
- Одно слово - мужчины.